-
Klaus, 58 лет
Bāli (State of West Bengal) -
Денис, 44 года
СолнцевоРазговор без ботов -
Abhi, 18 лет
Mainpuri -
Ирина Анатольевн, 57 лет
Зима -
Светлана, 48 лет
Москва -
Alexx, 34 года
Москва -
Руслан, 32 года
МоскваХочу найти ту единственную))) -
Вячеслав, 42 года
Москва. -
Григ, 45 лет
МоскваСами че как ❓) -
Лариса, 69 лет
Москва
Наверх
SESH, 56 - 17 мая 2013 11:40
Отредактировано:19.05.13 15:55
Анекдот по-вегетариански.
[/COLOR][/FONT][/B][COLOR=red][FONT=Geneva][B]
Читайте тексты в комментариях.
[/COLOR][/FONT][/B]
Добавить комментарий
Комментарии: 76
[COLOR=brown][FONT=Geneva][B] Анни Безант (1847–1933, английский философ, гуманист и общественный деятель, активная участница освободительного движения в Индии).
«Потребители мяса ответственны за всю ту боль и страдания, что проистекают из мясоедения и обусловлены самим фактом употребления живых существ в пищу. Не только ужасы скотобойни, но и предшествующие им пытки транспортировки, голод, жажда, нескончаемые муки страха, которые эти несчастные создания
обречены сносить ради того, чтобы утолить гастрономические прихоти человека..., вся эта боль ложится тяжким бременем на род человеческий, замедляя, тормозя его прогресс и развитие...»
[/COLOR][/FONT][/B]
«Потребители мяса ответственны за всю ту боль и страдания, что проистекают из мясоедения и обусловлены самим фактом употребления живых существ в пищу. Не только ужасы скотобойни, но и предшествующие им пытки транспортировки, голод, жажда, нескончаемые муки страха, которые эти несчастные создания
обречены сносить ради того, чтобы утолить гастрономические прихоти человека..., вся эта боль ложится тяжким бременем на род человеческий, замедляя, тормозя его прогресс и развитие...»
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=blue][FONT=Geneva][B] Джон Харви Келлог (1852–1943, американский хирург, основатель госпиталя Батл Крик Санаториум).
«Плоть не является оптимальным продуктом питания для человека и исторически не входила в рацион наших предков.
Мясо – вторичный, производный продукт, ибо первоначально
вся пища поставляется растительным миром. В мясе нет ничего
полезного или незаменимого для человеческого организма, чего нельзя было бы найти в растительной пище. Мёртвая корова или овца, лежащая на лугу, называется падалью. Тот же самый труп, приукрашенный и подвешенный в мясной лавке, проходит по разряду деликатесов!
Тщательное микроскопическое исследование покажет лишь минимальные различия между мертвечиной под забором и мясной тушей в лавке или же полное отсутствие таковых. Обе кишат болезнетворными бактериями и источают гнилостный запах».
[/COLOR][/FONT][/B]
«Плоть не является оптимальным продуктом питания для человека и исторически не входила в рацион наших предков.
Мясо – вторичный, производный продукт, ибо первоначально
вся пища поставляется растительным миром. В мясе нет ничего
полезного или незаменимого для человеческого организма, чего нельзя было бы найти в растительной пище. Мёртвая корова или овца, лежащая на лугу, называется падалью. Тот же самый труп, приукрашенный и подвешенный в мясной лавке, проходит по разряду деликатесов!
Тщательное микроскопическое исследование покажет лишь минимальные различия между мертвечиной под забором и мясной тушей в лавке или же полное отсутствие таковых. Обе кишат болезнетворными бактериями и источают гнилостный запах».
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=red][FONT=Geneva][B] Генри С. Солт (1851–1939, английский гуманист и реформатор, друг Ганди и Шоу).
«Если «права» действительно существуют (а интуиция и практика, бесспорно, свидетельствуют именно об этом), было бы, по
меньшей мере, несправедливо наделять правами лишь людей, отказывая в оных животным, ибо один и тот же принцип справедливости и сострадания применим в обоих случаях. «Боль есть боль, – го-
ворит Хамфри Прайматт, – вне зависимости от того, испытывает её человек или животное». И мучимое существо, будь то животное или человек, испытывая страдание, страдает от Зла. Зло влечёт мучения, которые незаслуженны и беспричинны, которые не есть наказание за содеянное, которые не послужат никакой благой цели и которые являются лишь проявлением силы и власти безнаказанно творить злодеяния. Причину этого надо искать в жестокости и несправедливости, присущих людям».
(«Права животных»)
«Напротив, я считаю, что человек в процессе «гуманизации» не кулинарными школами, но школами философской мысли откажется от варварской привычки поедания плоти умерщвленных животных и постепенно разовьёт чистую, простую, более гуманную и, стало быть, более цивилизованную диету.
Сегодняшние корабли по перевозке животных напоминают мне худший
вариант кораблей работорговцев пятидесятилетней давности... Существующая практика убийства животных в пищу человеку в варварстве и жестокости своей являет прямую противоположность тому, что я понимаю под «гуманностью диеты».
«Вы приглашаете красивую девушку на ужин и предлагаете ей... сэндвич
с ветчиной! Старая пословица гласит, что глупо метать жемчуг перед свиньями. Что же нам остаётся сказать о той учтивости, которая мечет свиней перед жемчужиной?»
«Вегетарианство – это диета будущего. Это столь же верно, как и то,
что мясоедение принадлежит прошлому. В этом столь привычном и одновременно столь разительном контрасте – овощная лавка по соседству с мясной – жизнь преподносит нам неоценимый урок. С одной стороны, мы можем видеть варварство и дикость в действии: обезглавленные туши, застывшие в жутковатом подобии живых существ, суставы, куски окровавленной плоти, внутренние органы с их тошнотворным запахом, пронзительный визг ножовки, рассекающей кость, глухие удары топора – весь этот несмолкаемый вопль протеста против ужасов мясоедения. И в пику этому пугающему
зрелищу тут же, рядом, можно видеть богатство россыпей золотых фруктов, достойное пера поэта, – пищи, абсолютно соответствующей физическому строению и врождённым инстинктам человека, пищи, способной с лихвой удовлетворить все мыслимые потребности человеческого организма. Видя этот разительный контраст и осознавая все те нелёгкие шаги, которые необходимо сделать, и те трудности, которые предстоит преодолеть, остаётся ли место сомнениям, что этот путь развития, который нам предстоит пройти от варварства к гуманности, явственно представлен здесь и сейчас перед
нашим взором».
«Эта логика мясной лавки есть прямая противоположность истинного
почитания всего живого, ибо она подразумевает, что настоящий любитель животных тот, чья кладовая полнее ими набита. Это философия волка, акулы, людоеда». («Гуманность диеты»)
[/COLOR][/FONT][/B]
«Если «права» действительно существуют (а интуиция и практика, бесспорно, свидетельствуют именно об этом), было бы, по
меньшей мере, несправедливо наделять правами лишь людей, отказывая в оных животным, ибо один и тот же принцип справедливости и сострадания применим в обоих случаях. «Боль есть боль, – го-
ворит Хамфри Прайматт, – вне зависимости от того, испытывает её человек или животное». И мучимое существо, будь то животное или человек, испытывая страдание, страдает от Зла. Зло влечёт мучения, которые незаслуженны и беспричинны, которые не есть наказание за содеянное, которые не послужат никакой благой цели и которые являются лишь проявлением силы и власти безнаказанно творить злодеяния. Причину этого надо искать в жестокости и несправедливости, присущих людям».
(«Права животных»)
«Напротив, я считаю, что человек в процессе «гуманизации» не кулинарными школами, но школами философской мысли откажется от варварской привычки поедания плоти умерщвленных животных и постепенно разовьёт чистую, простую, более гуманную и, стало быть, более цивилизованную диету.
Сегодняшние корабли по перевозке животных напоминают мне худший
вариант кораблей работорговцев пятидесятилетней давности... Существующая практика убийства животных в пищу человеку в варварстве и жестокости своей являет прямую противоположность тому, что я понимаю под «гуманностью диеты».
«Вы приглашаете красивую девушку на ужин и предлагаете ей... сэндвич
с ветчиной! Старая пословица гласит, что глупо метать жемчуг перед свиньями. Что же нам остаётся сказать о той учтивости, которая мечет свиней перед жемчужиной?»
«Вегетарианство – это диета будущего. Это столь же верно, как и то,
что мясоедение принадлежит прошлому. В этом столь привычном и одновременно столь разительном контрасте – овощная лавка по соседству с мясной – жизнь преподносит нам неоценимый урок. С одной стороны, мы можем видеть варварство и дикость в действии: обезглавленные туши, застывшие в жутковатом подобии живых существ, суставы, куски окровавленной плоти, внутренние органы с их тошнотворным запахом, пронзительный визг ножовки, рассекающей кость, глухие удары топора – весь этот несмолкаемый вопль протеста против ужасов мясоедения. И в пику этому пугающему
зрелищу тут же, рядом, можно видеть богатство россыпей золотых фруктов, достойное пера поэта, – пищи, абсолютно соответствующей физическому строению и врождённым инстинктам человека, пищи, способной с лихвой удовлетворить все мыслимые потребности человеческого организма. Видя этот разительный контраст и осознавая все те нелёгкие шаги, которые необходимо сделать, и те трудности, которые предстоит преодолеть, остаётся ли место сомнениям, что этот путь развития, который нам предстоит пройти от варварства к гуманности, явственно представлен здесь и сейчас перед
нашим взором».
«Эта логика мясной лавки есть прямая противоположность истинного
почитания всего живого, ибо она подразумевает, что настоящий любитель животных тот, чья кладовая полнее ими набита. Это философия волка, акулы, людоеда». («Гуманность диеты»)
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=brown][FONT=Geneva][B] Джорж Бернард Шоу (1856–1950, английский драматург и критик).
«Почему вы призываете меня к ответственности за то лишь, что я предпочитаю есть скромно? Вам, скорее, следовало бы сделать это, разжирей я на обожжённых трупах животных».
«Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом;
когда тигр хочет убить человека, тот называет это кровожадностью».
«Животные – мои друзья..., и я не ем моих друзей».
«В моём завещании я высказал свою волю относительно организации
моих похорон. Похоронная процессия будет состоять не из траурных экипажей, а из вереницы быков, овец, свиней, стаек птиц и маленького передвижного аквариума с рыбками. На всех присутствующих будут одеты белые шарфы в знак уважения к человеку, который канул в вечность и при жизни не поедал своих собратьев».
«Задумайтесь о той невероятной энергии, что заключена в жёлуде! Вы
зарываете его в землю, и он выстреливает могучим дубом. Закопайте овцу, и вы не получите ничего, кроме гниющего трупа».
[/COLOR][/FONT][/B]
«Почему вы призываете меня к ответственности за то лишь, что я предпочитаю есть скромно? Вам, скорее, следовало бы сделать это, разжирей я на обожжённых трупах животных».
«Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом;
когда тигр хочет убить человека, тот называет это кровожадностью».
«Животные – мои друзья..., и я не ем моих друзей».
«В моём завещании я высказал свою волю относительно организации
моих похорон. Похоронная процессия будет состоять не из траурных экипажей, а из вереницы быков, овец, свиней, стаек птиц и маленького передвижного аквариума с рыбками. На всех присутствующих будут одеты белые шарфы в знак уважения к человеку, который канул в вечность и при жизни не поедал своих собратьев».
«Задумайтесь о той невероятной энергии, что заключена в жёлуде! Вы
зарываете его в землю, и он выстреливает могучим дубом. Закопайте овцу, и вы не получите ничего, кроме гниющего трупа».
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=blue][FONT=Geneva][B] Элла Уилер Уилкокс (1853–1919, американская поэтесса и новеллистка).
Я – голос тысяч тварей бессловесных,
Через меня немые будут говорить,
И до ушей глухого к их страданьям мира
Я правду скорбную стараюсь доносить.
Мы рождены одною высшей волей:
И птаха воробей, и человек – природы царь.
Всевышний равно наделил душою
Пернатую, мохнатую и всякую иную тварь.
И я стою на страже наших братьев
Глашатаем Природы – птиц, зверей.
Вести я буду этот бой неравный,
Пока не станет этот мир добрей.
[/COLOR][/FONT][/B]
Я – голос тысяч тварей бессловесных,
Через меня немые будут говорить,
И до ушей глухого к их страданьям мира
Я правду скорбную стараюсь доносить.
Мы рождены одною высшей волей:
И птаха воробей, и человек – природы царь.
Всевышний равно наделил душою
Пернатую, мохнатую и всякую иную тварь.
И я стою на страже наших братьев
Глашатаем Природы – птиц, зверей.
Вести я буду этот бой неравный,
Пока не станет этот мир добрей.
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=red][FONT=Geneva][B] Рабиндранат Тагор (1861–1941, индийский бенгальский поэт, Нобелевский лауреат).
«Мы в состоянии поглощать плоть лишь потому, что мы не
думаем в этот момент о том, сколь жестоки и греховны деяния
наши. Существует множество преступлений, которые являются таковыми лишь в контексте человеческого общества, преступлений, противоправность которых – лишь в отступлении от общепринятых норм, обычаев и традиций. Жестокость не относится к таковым. Это фундаментальный грех, зло, и к нему неприменимы споры или толкования. Если только мы не позволим нашему сердцу загрубеть, оно убережёт нас от жестокости, его зов всегда ясно слышен; и, тем не менее, мы продолжаем творить жестокости снова и снова, делая это легко, радостно, все мы – сказать по правде. Тех же, кто не присоединятся к нам, мы спешим назвать странными чудаками не от мира сего... И если даже после того, как жалость всё же пробудилась в наших сердцах, мы предпочитаем глушить наши чувства ради того лишь, чтобы не отстать от остальных в их охоте за всем
живым, мы тем самым оскорбляем всё то доброе, что теплится у нас внутри.
Я избрал для себя вегетарианский образ жизни».
[/COLOR][/FONT][/B]
«Мы в состоянии поглощать плоть лишь потому, что мы не
думаем в этот момент о том, сколь жестоки и греховны деяния
наши. Существует множество преступлений, которые являются таковыми лишь в контексте человеческого общества, преступлений, противоправность которых – лишь в отступлении от общепринятых норм, обычаев и традиций. Жестокость не относится к таковым. Это фундаментальный грех, зло, и к нему неприменимы споры или толкования. Если только мы не позволим нашему сердцу загрубеть, оно убережёт нас от жестокости, его зов всегда ясно слышен; и, тем не менее, мы продолжаем творить жестокости снова и снова, делая это легко, радостно, все мы – сказать по правде. Тех же, кто не присоединятся к нам, мы спешим назвать странными чудаками не от мира сего... И если даже после того, как жалость всё же пробудилась в наших сердцах, мы предпочитаем глушить наши чувства ради того лишь, чтобы не отстать от остальных в их охоте за всем
живым, мы тем самым оскорбляем всё то доброе, что теплится у нас внутри.
Я избрал для себя вегетарианский образ жизни».
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=brown][FONT=Geneva][B] Морис Метерлинк (1862–1949, бельгийский драматург, эссеист и поэт).
«Если только однажды человек осознает возможность обходиться без мясной пищи, это будет означать не только фундаментальную экономическую революцию, но и заметный прогресс в морали
и нравственности общества».
[/COLOR][/FONT][/B]
«Если только однажды человек осознает возможность обходиться без мясной пищи, это будет означать не только фундаментальную экономическую революцию, но и заметный прогресс в морали
и нравственности общества».
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=blue][FONT=Geneva][B] Герберт Уэллс (1866–1946, английский новеллист и историк).
«В мире Утопии нет такой вещи, как мясо. Раньше – да, но теперь даже сама мысль о скотобойнях невыносима. Среди населения,
которое поголовно образованно и примерно одного уровня физического совершенства, практически невозможно найти кого-либо, кто
возьмётся разделать мертвую овцу или свинью. Мы так и не разобрались до конца в гигиеническом аспекте употребления мяса. Другой, более важный аспект, решил всё. До сих пор помню, как ещё ребёнком я радовался закрытию последней скотобойни».
(«Современная Утопия»)
[/COLOR][/FONT][/B]
«В мире Утопии нет такой вещи, как мясо. Раньше – да, но теперь даже сама мысль о скотобойнях невыносима. Среди населения,
которое поголовно образованно и примерно одного уровня физического совершенства, практически невозможно найти кого-либо, кто
возьмётся разделать мертвую овцу или свинью. Мы так и не разобрались до конца в гигиеническом аспекте употребления мяса. Другой, более важный аспект, решил всё. До сих пор помню, как ещё ребёнком я радовался закрытию последней скотобойни».
(«Современная Утопия»)
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=red][FONT=Geneva][B] Мохандас Ганди (1869–1948, лидер и идеолог индийского национально-освободительного движения, видный общественный и политический деятель).
«Показателем величия нации и уровня нравственности в
обществе может служить то, как её представители обращаются
с животными.
Я не рассматриваю плоть умерщвленных животных как необходимую
для нас пищу. Напротив, я убеждён в том, что для человека неприемлемо употреблять мясо в пищу. Мы заблуждаемся в своих попытках копировать низших животных, на деле превосходя их в развитии.
Единственный способ жить – это давать жить другим.
Защита коров для меня является одним из самых замечательных явлений во всей человеческой эволюции, так как это выводит человека за рамки особей своего вида. Корова для меня символизирует весь животный мир.
Человек через корову призван понять своё единство со всем живым... Корова – это песнь жалости... Защита коров символизирует защиту всех немых тварей господних... Мольба стоящих ниже нас на ступенях эволюции бессловесна, и в этом её сила».
[/COLOR][/FONT][/B]
«Показателем величия нации и уровня нравственности в
обществе может служить то, как её представители обращаются
с животными.
Я не рассматриваю плоть умерщвленных животных как необходимую
для нас пищу. Напротив, я убеждён в том, что для человека неприемлемо употреблять мясо в пищу. Мы заблуждаемся в своих попытках копировать низших животных, на деле превосходя их в развитии.
Единственный способ жить – это давать жить другим.
Защита коров для меня является одним из самых замечательных явлений во всей человеческой эволюции, так как это выводит человека за рамки особей своего вида. Корова для меня символизирует весь животный мир.
Человек через корову призван понять своё единство со всем живым... Корова – это песнь жалости... Защита коров символизирует защиту всех немых тварей господних... Мольба стоящих ниже нас на ступенях эволюции бессловесна, и в этом её сила».
[/COLOR][/FONT][/B]
[FONT=Geneva][B][COLOR=brown] Альберт Швейцер (1875–1965, известный врач-миссионер, внесший значительный вклад в развитие здравоохранения в Африке, теолог, музыкант, лауреат Нобелевской премии мира за 1952 год).
«Когда какое-либо животное насильно принуждается служить человеку, страдания, которые оно испытывает в результате этого, являются нашей общей проблемой. Никто, коль скоро он в силах предотвратить это, не должен попустительствовать боли и страданию, за которые он не хочет нести ответственность. Никто не должен самоустраняться от проблемы, думая, что это не его ума дело. Никто не должен уклоняться от бремени ответственности. До тех пор, пока существует повальное жестокое обращение с животными, пока стоны голодных и мучимых жаждой существ доносятся незамеченными из железнодорожных вагонов, пока на скотобойнях царит жестокость, и столько
животных встречают ужасную смерть от неумелых рук на наших кухнях,
до той поры, пока животные вынуждены сносить неописуемые муки от
бессердечных людей или служить объектом жестоких игр наших детей,
до тех пор все мы виновны и вместе несём бремя ответственности за всё происходящее».
«Добро – поддерживает и лелеет жизнь. Зло – уничтожает и препятствует ей».
«Человека можно назвать нравственным только тогда, когда он следует лежащему на нём долгу оберегать всё живое, что он в состоянии защитить, и когда он идёт своей дорогой, избегать, насколько это возможно, причинять вред живому. Такой человек не задаётся вопросом, насколько та или иная форма жизни заслуживает симпатии к себе или насколько она способна чувствовать. Для него священна жизнь как таковая. Он не сломает сосульку, что сверкает на солнце, не сорвёт лист с дерева, не тронет цветок и постарается не раздавить ни одно насекомое при ходьбе. Если он работает летним вечером при свете лампы, он, скорее, закроет окно и будет
работать в духоте, нежели наблюдать, как один за другим мотыльки падают на его стол с опалёнными крыльями».
«Тот факт, что животные, будучи немыми жертвами столь многих опытов, своей болью и мучениями сослужили великую службу страдающему человеку, подразумевает наличие некоей новой и уникальной связи, солидарности между нами и животным миром. Результатом этого является и новая, ложащаяся на всех нас ответственность творить добро всем живым существам, при всех обстоятельствах, настолько, насколько это в наших силах. Когда я помогаю насекомому выбраться из беды, всё, что я делаю, – это лишь попытка искупить хоть часть той вины, что лежит на нас за все эти злодеяния против братьев наших меньших».
(«Цивилизация и Этика»)
[/COLOR][/FONT][/B]
«Когда какое-либо животное насильно принуждается служить человеку, страдания, которые оно испытывает в результате этого, являются нашей общей проблемой. Никто, коль скоро он в силах предотвратить это, не должен попустительствовать боли и страданию, за которые он не хочет нести ответственность. Никто не должен самоустраняться от проблемы, думая, что это не его ума дело. Никто не должен уклоняться от бремени ответственности. До тех пор, пока существует повальное жестокое обращение с животными, пока стоны голодных и мучимых жаждой существ доносятся незамеченными из железнодорожных вагонов, пока на скотобойнях царит жестокость, и столько
животных встречают ужасную смерть от неумелых рук на наших кухнях,
до той поры, пока животные вынуждены сносить неописуемые муки от
бессердечных людей или служить объектом жестоких игр наших детей,
до тех пор все мы виновны и вместе несём бремя ответственности за всё происходящее».
«Добро – поддерживает и лелеет жизнь. Зло – уничтожает и препятствует ей».
«Человека можно назвать нравственным только тогда, когда он следует лежащему на нём долгу оберегать всё живое, что он в состоянии защитить, и когда он идёт своей дорогой, избегать, насколько это возможно, причинять вред живому. Такой человек не задаётся вопросом, насколько та или иная форма жизни заслуживает симпатии к себе или насколько она способна чувствовать. Для него священна жизнь как таковая. Он не сломает сосульку, что сверкает на солнце, не сорвёт лист с дерева, не тронет цветок и постарается не раздавить ни одно насекомое при ходьбе. Если он работает летним вечером при свете лампы, он, скорее, закроет окно и будет
работать в духоте, нежели наблюдать, как один за другим мотыльки падают на его стол с опалёнными крыльями».
«Тот факт, что животные, будучи немыми жертвами столь многих опытов, своей болью и мучениями сослужили великую службу страдающему человеку, подразумевает наличие некоей новой и уникальной связи, солидарности между нами и животным миром. Результатом этого является и новая, ложащаяся на всех нас ответственность творить добро всем живым существам, при всех обстоятельствах, настолько, насколько это в наших силах. Когда я помогаю насекомому выбраться из беды, всё, что я делаю, – это лишь попытка искупить хоть часть той вины, что лежит на нас за все эти злодеяния против братьев наших меньших».
(«Цивилизация и Этика»)
[/COLOR][/FONT][/B]