Наверх
Бете™, 50 - 25 октября 2009 21:55
Кашалоты мои, кашалоты!
Как вы стремительны и сильны!
Гарпиям нет никакого дела до людей, как и кашалотам. Но тех и других люди стремятся использовать в своих интересах.
За столиком мило болтали две женщины, молодо смеялись, весело чокались бокалами.
Та, что была посветлее, вытянула из пачки сигарету, подцепив ногтями, было в этом движении грациозность кошки, поймавшую мышь, запускает в неё острые когти, подтягивает к себе, жмурится от удовольствия, мурлыкает и облизывается.
Та, что была потемнее, выудила из сумочки смартфон, стала набирать смс-ку, наклоняясь к подруге что-то ей говорила, отчего обе взрывались очередной порцией смеха, и в тексте смс-ки прибавлялись шаловливые смайлики, жёлтые колобки корчились в припадках истерического хохота, выпрыгивали из-под порхающих над кнопками длинных пальцев, соскальзывали на пол и разбегались в поисках заскучавших посетителей.
Но таких уже не осталось, молодые женщины заразили своим весельем всех, кому посчастливилось оказаться тем вечером в баре.
Шло от них сияние, похожее на бирюзовую волну, случайно встретившись глазами с той, что была посветлее, хотелось встать, упасть на колени и ползти к ней, стать рабом или мягким прикроватным ковриком, лишь бы только её ножки касались тебя.
Поймав же на себе взгляд той, что потемнее, словно проваливались в жаркую, обещающую неземное блаженство истому непрекращающегося ночного праздника, где все любят друг друга, звучит зажигательная музыка и вращаются огни.
Не было ничего удивительного в том, что к столику отрывающихся дам, словно прилив выбрасывал на берег тающих на воздухе медуз, стали подходить мужчины, знакомились, сердца всё видавших и знающих самцов бились, как будто это были их первые женщины, ловили каждое слово и готовы были разорвать другого в клочья, если тому было оказано большее внимание.
Та, что была потемнее, кого-то уводила танцевать, а та, что посветлее, пила на спор, и спорщик падал под барную стойку, а посветлее выбирала себе нового соперника, который также сползал на пол, светлая смеялась, а тёмненькая усаживала обессилевшего от бешенного танца и подхватывала нового, чтобы скинуть того на стул через пару минут ради свежего напарника. Волна захлестнула всех находящихся в помещении, и уже была не волной, а крутящейся воронкой, которую образует смерч.
Зрелище было красивым, притягательным, в эпицентр стремились попасть, там, в сердцевине вихря, были светленькая и тёмненькая, и хотелось прикоснуться к ним, прижаться, обнять, забрать себе и закрыть собой, потому что каждая была пропуском в рай, шансом на спасение, выигрышным билетом.
У девушек в руках оказались бутылки с шампанским, визжа от восторга, они трясли бутылки и поливали пенными струями ошалевших, потерявших голову мужчин…
На пульт дежурного ГО и ЧС сигнал о возгорании в баре поступил в 3.42.
Прибывшие на место пожарные расчеты пытались потушить сильное и яростное пламя, грозящее перекинуться на соседнее здание. Пожар потушили только к утру.
Из тех, кто находился в баре, спаслись две девушки. Лица их были испачканы сажей, пепел был на волосах, одежде, и нельзя было точно определить какая светленькая, а какая тёмненькая.
Р.А.
Как вы стремительны и сильны!
Гарпиям нет никакого дела до людей, как и кашалотам. Но тех и других люди стремятся использовать в своих интересах.
За столиком мило болтали две женщины, молодо смеялись, весело чокались бокалами.
Та, что была посветлее, вытянула из пачки сигарету, подцепив ногтями, было в этом движении грациозность кошки, поймавшую мышь, запускает в неё острые когти, подтягивает к себе, жмурится от удовольствия, мурлыкает и облизывается.
Та, что была потемнее, выудила из сумочки смартфон, стала набирать смс-ку, наклоняясь к подруге что-то ей говорила, отчего обе взрывались очередной порцией смеха, и в тексте смс-ки прибавлялись шаловливые смайлики, жёлтые колобки корчились в припадках истерического хохота, выпрыгивали из-под порхающих над кнопками длинных пальцев, соскальзывали на пол и разбегались в поисках заскучавших посетителей.
Но таких уже не осталось, молодые женщины заразили своим весельем всех, кому посчастливилось оказаться тем вечером в баре.
Шло от них сияние, похожее на бирюзовую волну, случайно встретившись глазами с той, что была посветлее, хотелось встать, упасть на колени и ползти к ней, стать рабом или мягким прикроватным ковриком, лишь бы только её ножки касались тебя.
Поймав же на себе взгляд той, что потемнее, словно проваливались в жаркую, обещающую неземное блаженство истому непрекращающегося ночного праздника, где все любят друг друга, звучит зажигательная музыка и вращаются огни.
Не было ничего удивительного в том, что к столику отрывающихся дам, словно прилив выбрасывал на берег тающих на воздухе медуз, стали подходить мужчины, знакомились, сердца всё видавших и знающих самцов бились, как будто это были их первые женщины, ловили каждое слово и готовы были разорвать другого в клочья, если тому было оказано большее внимание.
Та, что была потемнее, кого-то уводила танцевать, а та, что посветлее, пила на спор, и спорщик падал под барную стойку, а посветлее выбирала себе нового соперника, который также сползал на пол, светлая смеялась, а тёмненькая усаживала обессилевшего от бешенного танца и подхватывала нового, чтобы скинуть того на стул через пару минут ради свежего напарника. Волна захлестнула всех находящихся в помещении, и уже была не волной, а крутящейся воронкой, которую образует смерч.
Зрелище было красивым, притягательным, в эпицентр стремились попасть, там, в сердцевине вихря, были светленькая и тёмненькая, и хотелось прикоснуться к ним, прижаться, обнять, забрать себе и закрыть собой, потому что каждая была пропуском в рай, шансом на спасение, выигрышным билетом.
У девушек в руках оказались бутылки с шампанским, визжа от восторга, они трясли бутылки и поливали пенными струями ошалевших, потерявших голову мужчин…
На пульт дежурного ГО и ЧС сигнал о возгорании в баре поступил в 3.42.
Прибывшие на место пожарные расчеты пытались потушить сильное и яростное пламя, грозящее перекинуться на соседнее здание. Пожар потушили только к утру.
Из тех, кто находился в баре, спаслись две девушки. Лица их были испачканы сажей, пепел был на волосах, одежде, и нельзя было точно определить какая светленькая, а какая тёмненькая.
Р.А.
Добавить комментарий
Комментарии: 52
"Грибоедов" люди бают вон напомнило) Мне напомнило "От заката до рассвета" )
*кашалоты внезапно превращаются в форсед-мем. Следующее лит.соревнование пройдёт,думается, под их эгидой))
Показать ответы (6)
*кашалоты внезапно превращаются в форсед-мем. Следующее лит.соревнование пройдёт,думается, под их эгидой))
Мне это напомнило аццкие танцы в "Грибоедове" с последующим аццким пожаром ))))
Однако образы гарпий, сирен и цирцей раскрыты полностью...
кстати, ротмистр, вы танцуете? ))))))))))))))
Показать ответы (4)
Однако образы гарпий, сирен и цирцей раскрыты полностью...
кстати, ротмистр, вы танцуете? ))))))))))))))
Из тех, кто находился в баре, спаслись две девушки. Лица их были испачканы сажей, пепел был на волосах, одежде, и нельзя было точно определить какая светленькая, а какая тёмненькая.(c)
Мне не хватило факта, что по лицу их блуждала удовлетворенная улыбка.)))))
Показать ответы (1)
Мне не хватило факта, что по лицу их блуждала удовлетворенная улыбка.)))))
Днем вершу я дела суеты,
Зажигаю огни ввечеру.
Безысходно туманная - ты
Предо мной затеваешь игру.
Я люблю эту ложь, этот блеск,
Твой манящий девичий наряд,
Вечный гомон и уличный треск,
Фонарей убегающий ряд.
Я люблю, и любуюсь, и жду
Переливчатых красок и слов.
Подойду и опять отойду
В глубины протекающих снов.
Как ты лжива и как ты бела!
Мне же по сердцу белая ложь..
Завершая дневные дела,
Знаю - вечером снова придешь.
Александр Блок
Зажигаю огни ввечеру.
Безысходно туманная - ты
Предо мной затеваешь игру.
Я люблю эту ложь, этот блеск,
Твой манящий девичий наряд,
Вечный гомон и уличный треск,
Фонарей убегающий ряд.
Я люблю, и любуюсь, и жду
Переливчатых красок и слов.
Подойду и опять отойду
В глубины протекающих снов.
Как ты лжива и как ты бела!
Мне же по сердцу белая ложь..
Завершая дневные дела,
Знаю - вечером снова придешь.
Александр Блок
...кашалоты, проходя скользкой серой нитью через творчество писателя, рождают новые образы, пропитывают собою ткань произведения и, словно гарпии, жадно пожирают смысл текста, если ухитряются этот смысл найти.
:rose:
Показать ответы (2)
:rose:
